Сентябрьская луна - Констанс О`Бэньон

– После того, как мы покинем лагерь, ты больше не должна произносить имени Эль-Тигре!

Зачем он сказал именно это?! Почему не объяснил, что любовь к ней наполняет всю его душу, всю его жизнь? «Потому что ты трус!» – ответил он сам себе.

Хантер чуть не умер от стыда, встретив недоумевающий взгляд Камиллы, а ей показалось, что он хмурится от досады и недовольства. «Как такое могло случиться? – спрашивала она себя. – Только что он был нежным и любящим и вдруг стал чужим и далеким!» Его холодность ледяными тисками сжала ей сердце. Вся ее любовь к нему оказалась напрасной…

– Никто не смеет мне указывать, что я должна и чего не должна говорить! Я живу своим умом, и ты мне не хозяин!

Хантер резко поднялся.

– Думаю, нам пора одеваться. Мне хотелось бы как можно скорее убраться отсюда. Вдруг Эль-Тигре передумает и не даст нам уехать?

– Этого не может быть. Эль-Тигре дал слово, а он свое слово держит!

Камилла подошла к скамье и взяла свои брюки, решив, что ей будет удобнее путешествовать, опять переодевшись мальчиком, но Хантер неодобрительно взглянул на нее.

– Я не хочу, чтобы ты носила брюки! – решительно заявил он.

Боже, неужели только что они занимались любовью и ощущали нежность друг к другу?! А впрочем, ничего удивительного: просто Хантер снова стал самим собой. Камилла почувствовала себя задетой, и ее вспыльчивый нрав тотчас же дал о себе знать.

– Не вздумай мне диктовать, как я должна одеваться! Если я тебе позволила переспать со мной, это еще не значит, что отныне ты будешь управлять моей жизнью!

Глаза Хантера грозно сверкнули.

– Не испытывай мое терпение, Камилла. Я не в том настроении, чтобы с тобой пикироваться.

Он и сам не понимал, зачем нападает на нее. Ну почему она всегда доводит его до бешенства?! Ведь ему хотелось любить ее!

Как раз в эту минуту раздался стук в дверь, и в комнату вошел Эль-Тигре.

– Ваши лошади уже оседланы. Трое самых надежных моих людей проводят вас до границы.

Камилла благодарно улыбнулась ему.

– Спасибо вам за помощь.

Эль-Тигре подошел к ней и легонько коснулся ее щеки.

– Рад нашему знакомству. Вы редкостная женщина, Камилла Кингстон. Я вас никогда не забуду.

Камилла приподнялась на цыпочки и поцеловала его в щеку, но, заметив вспыхнувший в его глазах опасный огонек, тут же отпрянула.

– Да поможет вам Бог в вашей борьбе, Эль-Тигре! Я каждый день буду за вас молиться…

– Это послужит мне утешением, Камилла, – прошептал он в ответ.

Хантер, мрачно наблюдавший эту сцену, наконец не выдержал и встал между ними, заслонив собой Камиллу.

– Я тоже хочу вас поблагодарить за гостеприимство и за заботу о моей жене.

Эль-Тигре с достоинством поклонился и подмигнул Камилле.

– Уверяю вас, удовольствие от нашего с ней знакомства получил только я один. Не забудьте о золоте, сеньор Кингстон.

С этими словами Эль-Тигре повернулся и вышел из комнаты. Камилла с грустью проводила его взглядом. Она понимала, что никогда его больше не увидит. И, вероятно, никогда не забудет. Эль-Тигре был исключительным человеком, он глубоко затронул ее сердце. Она надеялась, что он одержит победу в своей битве… и найдет, наконец, свою настоящую любовь.

– Что тут, черт побери, произошло между вами?! – прорычал Хантер. – Похоже, ты мне не все рассказала!

В глазах Камиллы снова вспыхнул дерзкий огонек. Пусть Хантер помучается – ему это полезно! На самом деле она больше сердилась на себя, чем на него. Опять она отдалась ему, и опять он взял предложенное, ничего не давая взамен…

– Я просто благодарна Эль-Тигре за то, что он нашел мою тетю и освободил ее.

Хантер скептически покачал головой.

– Как ты можешь быть в этом уверенной? Ведь ты еще не видела свою тетю. У тебя есть только его слово на этот счет.

– С меня довольно одного слова Эль-Тигре!

Поглубже заглянув в горящие дерзким вызовом синие глаза Камиллы, Хантер почувствовал, что тонет. За всю свою жизнь он никогда и ничего не боялся, но сейчас ему стало страшно: Камилла могла его погубить, он позволил ей подобраться к нему слишком близко… Но сейчас было не время думать о своих чувствах. Подняв с пола седельные сумки с багажом, Хантер молча вышел из дома.

22

Камилле и Хантеру пришлось путешествовать по горам целую неделю. Хантер понял, что трое провожатых нарочно ведут их кружным путем, чтобы они больше никогда не смогли найти дорогу в лагерь Эль-Тигре. Когда они наконец достигли пустыни, по которой оставалось не больше двух дней пути до Рио-Гранде, люди Эль-Тигре попрощались и уехали, ни разу не оглянувшись.

Почти до самого полудня Камилла и Хантер продвигались вперед в напряженном молчании. Оба они были упрямы, и Хантер чувствовал, что ни один из них не готов сделать первый шаг к примирению. Он сдвинул шляпу на затылок и оглянулся по сторонам. Перед ними лежала дикая пустошь: на этих прокаленных землях росли лишь кактусы да низкорослые кусты.

Обернувшись к Камилле, Хантер обнаружил, что она смотрит на небо, приложив руку щитком к глазам.

– Гляди, мне кажется, это сокол! – вдруг воскликнула она, указывая рукой ввысь.

– Отсюда не видно. Но даже если и сокол, что с того? Неужели тебе мало той чертовой птицы, которая у тебя уже есть? Однажды твой питомец меня чуть не растерзал. До сих пор шрамы остались.

Камилла удивленно взглянула на Хантера.

– Разве я тебе не говорила? Я взяла сокола с собой, когда отправилась в Мексику. В ту ночь, когда люди Эль-Тигре напали на нас, я испугалась, что Цезаря убьют, и отпустила его.

– Мне очень жаль, Камилла… Но если этот сокол был тебе так дорог, я обещаю, что добуду для тебя другого.

– Мне не нужен другой, я хочу вернуть Цезаря!

Поднявшись в стременах, Камилла испустила пронзительный свист. И она, и Хантер не сводили глаз с парившей в высоте птицы, казавшейся черной точкой на фоне синего неба. На мгновение обоим показалось, что птица неподвижно повисла в воздухе.

– Вряд ли это Цезарь, Камилла, – заметил Хантер. – Скорее всего ты его никогда не найдешь.

– Может, он просто слишком далеко и не слышит меня, – возразила она, не желая расставаться с надеждой.

Хантер увидел тоску в ее взгляде.

– Нам лучше не задерживаться, Камилла. Самая жара еще впереди, надо скорее ехать.

С чувством тяжкой утраты Камилла послала свою лошадь вперед. Она знала, что никакая другая птица не заменит Цезаря. Сокол был предан ей, он мгновенно повиновался любой команде и любил, когда она была рядом…

Было уже далеко за полдень, когда они остановились и укрылись от палящего солнца среди кустов в глубоком овраге. Хантер отвинтил крышку с фляги и первым долгом протянул ее Камилле. Она напилась и отдала ему фляжку. Лошади нетерпеливо били копытами, пока Хантер не дал воды и им.